Я, снова я и Серёжа

Сегодня на парах мне было весело.

Три часа я катала языком по дуге отвалившийся брекет, размышляя о том, сколько заячьих лапок мне нужно отрезать и засушить, чтобы хоть немного выправить свою пожизненную позицию неудачника , и вообще, обитают ли где-то ушастые в таких громадных количествах.

За пару часов до этого я проснулась от жуткого звука и ощущения того, что у меня повыпадали все зубы.

Судорожная проверка показала, что зубы на месте, но вот железный корабль моей голливудской улыбки дал течь, а пират задорно болтается на железной проволоке.

- Чисто теоретически, - недоверчиво свела брови на переносице ортодонт. - Ну вот совсем не факт, но брекет на предпоследнем зубе может слететь. Потом. Но это маловероятно, так что не волнуйся.

Ага.

Да.

Даааа...

В первую же ночь. 

Бинго.

Это не тампон, это ролик! Мне так сказали.

Все началось с того, что наивная сибирская девочка вдруг поняла, что какой бы крутой не была твоя тушь для ресниц, и какой бы глубокой не была бы фуксия на твоих губах, рано или поздно всё это придется смыть и остаться наедине со своим блестящим, аки горстка мелочи в ладошке у буфетчицы, лицом, поразившись тому, как сильно косметика может смоделировать внешность человека и подчеркнуть принадлежность к определенному полу.

- Паркет в студию! - это так, минутка моего острейшего юмора, чтобы вы были в тонусе.

Хотя, нет, вру.

Всё началось с того, что в детстве меня подстригали под мальчика, и потом папа всё возмущался, что это за посторонний пацан на всех снимках с моря и где вообще его дочь, которую нужно было запечатлеть для потомков во всей красе плетенной шляпы.

Магия банта!

И не то, чтобы я комплексовала по поводу своей похожести на мальчика в ненакрашенном состоянии или еще что-то, просто когда люди из разных социальных группировок начинают подмечать одну и ту же особенность твоей внешности, значит, надо что-то делать. 

Ну или хотя бы не закрывать глаза на то, что есть. 

Один раз тащила я домой огромный пакет (вроде я тут эту историю даже рассказывала) с продуктами для борща, и переоценила силу своих рук, благодаря чему мне пришлось пыхтеть, сопеть, поддерживать пакет подбородком и молиться целлофановым богам, чтобы у меня не треснули ручки на пакете.

Это еще не конец истории. 

Тащу я, значит, свои пять кило счастья, с выражением крайнего страдания на сонном лице, как божья бабулька, проходившая рядом и заметившая меня, изрекает: "Сынок, ты что такой хилый, в армии чтоль не был?".

Сынок прошел статистику и матанализ. Сынок плачет луковицами. Уйдите, женщина.

А на втором курсе я сфотографировалась с Ольгой будучи не при параде, так её мама потом всё допытывала, что это за симпатичный молодой человек, и почему Оля её до сих пор с ним не познакомила.

Или: "Сними капюшон, а то ты на мальчика похожа!".

А в детстве я называла себя Серёжей.

Вот вы теперь понимаете, какой срач я тут устроила? Вы еще записываете там? А то тут из вашей кушетки пружина выбилась и в копчик мне давит.

А, ну и вот.

При чем тут, собственно, мои зубы?

Сирожа недоволен

Я решила начать с них своё приближение к милой ламповой женственности. 

Вы сами знаете: "Её улыбка меня пленила" и всё такое.

Ну, или если уж и быть похожей на мальчика, так пусть у него будут ровные зубы.

Как у Тома Круза.

Хотя нет, как у Тони Старка. 

Называйте меня теперь Железный человек. Железный человек-челюсти. Нет. Человек железные верхние челюсти. Верхний человек железный, как челюсти! 

Всё, с диагнозом определились.

А можно я еще пожалуюсь на своё самочувствие и вообще?

Ну я же вам рассказала про Сережу и армейский борщ, поэтому теперь слушайте.

Нет, то, что та информация была для вас не важна - не считается.

- Первую неделю ты не сможешь есть. - коварно шептали мне одногруппницы, прошедшие через чудо зубовыпрямления.

Вика плакала и кололась, но продолжала жрать.

Моя любовь к еде выдерживала и не такое, поэтому тут я, худо-бедно, справляюсь.

Меня, правда, все еще не покидает ощущение, что мои зубы таки останутся в чашке с чаем при любом удобном случае, но это уже совсем другая история.

А вот то, что у меня действительно болит, так это голова и нижняя челюсть, хотя брекеты стоят только на верхней, а знаете почему? Потому что нижняя челюсть настолько ровная, что её хотят ввести как международную меру измерения ровноты.

У меня всё всегда ровно не там, где надо. 

А с головой вообще беда.

Да, уже на фоне того что есть.

Сегодня вот я чувствую себя контуженным парнем, вернувшимся из армии. Причем подорвался он на собственной же мине. Половина головы у меня онемела, а вторая половина оглохла.

Ничего необычного, впрочем.

Может, и не в железках дело, а в том, что сутками смотрю сериалы и мой мозг пытается потихоньку свалить через ухо из головы, дабы не анализировать очередную смерть в "Престолах".

А еще на меня взъелось почти всё моё ближнее окружение, как будто я закачала себе имплантанты в попу.

Она сама просилась сюда

Только папа как всегда.

- Привет, включи вебку.

- Привет, смотри, пап, я брекеты поставила.

- Что?

- Брекеты, говорю, поставила. На зубы.

- Покажи.

- ...

- Круто!

Всё. 

А Вова называет меня Лил Вейном.

Не знаю, почему.

Или то, что я ору "ИИИИИИИИИИИИИИИЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЙЙЙЙЙЙЙ!!!" всякий раз, когда появляюсь в его поле зрения, как-то влияет на этот параметр?

Не, я не ору.

Я только разговариваю, как Крош из Смешариков.

Впервые в жизни я испытываю дискомфорт не от того, что говорю, а то, как говорю.

"Перфонафальный фактор - это макфимилифация прифыли; он достифается за фёт дофтижения..."

Ну привет, короче.

Раньше мне хватало тридцати минут, чтобы накрасится, помыть голову, встать, одеться (именно в этой последовательности, это важно), а сейчас я полчаса только эту брекет-систему всякими ершами полирую и зубы полоскаю. 

Вонка. Вилли Вонка.

Пойду-ка я спать. Надеюсь, сегодня от меня ничего не отвалиться.

Не болейте там и берегите своего личного Сережу.